Возлюбленная варвара - Страница 31

Я в шоке пялюсь вверх на его крупное тело. Это что,… инопланетная версия предложения руки и сердца?

— Твоей парой? Но я считала, что мы должны резонировать…

Он качает головой, большими рогами прорезая воздух. Моя рука прижата к его стучащему сердцу в груди, покрытой жесткими, гладкими наростами.

— Мы не будем резонанс-парой. Просто парой.

— А в чем разница?

Он смотрит на меня, решительно и так серьезно. Аехако протягивает вторую руку и в нежной ласке легонько гладит мою челюсть.

— Мы выбираем быть в паре друг с другом до тех пор, пока нас не разлучат.

— Разлучат?

— Либо смерть, либо кхай.

Никак не могу определиться, это романтично или же разбивает мне сердце.

— А если ты станешь для кого-то резонировать…

— Я не намерен этого делать.

— Но как ты можешь это знать?

— Я не знаю. Все, что я знаю, — это то, что ты моя пара, и я не стану слушать никого и ничего, даже собственный кхай, который может сказать обратное.

Ага, и наверняка его новоявленная резонирующая пара будет прям в восторге от этого.

Однако, он смотрит на меня, дожидаясь ответа. А у меня… сердце разрывается на части. Не потому, что я не хочу быть его парой. От этой мысли меня насквозь наполняет счастье. Мы с Аехако флиртовали уже на протяжении нескольких недель, и он вел себя заботливо, весело, так по-доброму, и, в общем, — от начала и до конца просто замечательно. Если бы я могла здесь выбрать парня себе в пару, на этом заледенелом шаре, вращающимся в космосе? Это непременно был бы он.

Но я бесплодна. Я не могу иметь детей.

Мы были бы «просто парой» лишь до тех пор, пока его кхай не решит, что пора за счет него расширить генофонд населения. И тогда ему придется спариваться с Харлоу или Клэр, или какой-нибудь другой из оставшихся неспаренных девушек, а я останусь в полном одиночестве. В очередной раз.

И я не уверена, справлюсь ли я с отказом. Я не такая сильная как Лиз или Джорджи. Я слабая и неуверенная в себе, и одна лишь мысль о том, что от меня отказывается моя новая пара, причинит мне острую боль. А мне пришлось бы смотреть, как Аехако сближается с другой. Он вырос в довольно большой семье. Он любит своих маму с папой и младших братьев. Согласись я стать его парой, я бы лишила его всего этого лишь ради своего общества. Я никогда не смогу иметь детей. Я никогда не смогу ему резонировать. А что, если он надеется, что когда-нибудь я стану ему резонировать? Что ж, тогда его ждет горькое разочарование.

Это то, что он заслуживает знать, прежде чем я определюсь с решением.

Я должна ему сказать. Я поднимаю глаза на его большое, серьезное лицо.

А слова, что срываются с моих губ:

— Ты хочешь иметь детей?

Аехако в удивлении моргает глазами. И сразу видно, что я свела вопрос не совсем к тому, на что он надеялся. Но думаю, что оно того стоит. Раз он сам детей не хочет, полагаю, что, будучи его «парой», буду лучше себя чувствовать. Может, потому что в этот момент я узнаю, что у меня все еще будет место в его сердце даже в том случае, если кхай лягнет его, решив, что ему пора становиться папочкой. Но его слова разбивают эту надежду вдребезги.

— Разумеется, я хочу детей, — медленная улыбка растягивают его губы. — Какой мужчина не мечтает о своей собственной семье?

Чувствую себя муравьем. Крошечным раздавленным муравьем на поверхности ковра. Я отпускаю его руку.

— Ясно, именно это я и хотела узнать. Спасибо.

Он начинает хохотать и берет мое лицо в свои большие ладони.

— Кайра, да не волнуйся ты так. Я уже много лет вижу, как кхай резонирует среди тех, кто спарился. Создается впечатление, будто он чувствует любовь между двумя людьми и решает соединить их во всех отношениях.

Ага, ну конечно. Больше похоже на то, что кхай сдается и хорошенько встряхивает хозяина хотя бы еще один последний разок, лишь бы устроить небольшую развлекушку за счет своего носителя. Я не считаю это столь же романтичным, как кажется ему. Ну, как бы то ни было, этого не произойдет. Я улыбаюсь ему тоненькой улыбкой.

— Давай обсудим это, когда я выберусь отсюда, ладно?

Беспокойство омрачает его выразительные глаза, и он наклоняется ко мне и одаривает быстрым, нежным поцелуем.

— Я буду дожидаться тебя здесь.

Я выскальзываю из его рук и ложусь на кушетку.

— Я готова, — говорю я компьютеру. Кушетка вместе со мной тут же начинает задвигаться обратно в стену, и я смотрю, как взволнованное лицо Аехако исчезает из поля моего зрения.

Зажигаются огоньки, а потом гаснут.

Я втягиваю воздух, потому что это совсем не похоже на томографию, скорее на обследование патологоанатомом в морге. А что, если этот аппарат сломается и не выпустит меня обратно наружу? Охваченная стремительно усиливающимся страхом, я начинаю ускоренно дышать. Я прикасаюсь к панели управления прямо над моей головой. До нее расстояние меньше, чем длина моей полностью вытянутой руки, и то же самое по бокам. Начинает мерцать свет, и я наблюдаю, как оживают стены с еще какой-то писаниной и крутящимися диаграммами — наверное, моими жизненными показателями.

— Что вас беспокоит? Расскажите о своих симптомах, — спрашивает плавный компьютерный голос.

— Мне нужно удалить инородный объект, — я указываю рукой на переводчик в моем ухе.

— Пожалуйста, оставайтесь неподвижно. Наши системы просканируют вас, чтобы провести обследование вашего организма.

Я опускаю руку и лежу на кровати, стараясь оставаться неподвижной. Я окидываю взором все вокруг себя, удивляясь всем этим технологиям. Я намного меньше самой кровати — по-моему, здесь может разместиться даже мускулистое тело Аехако — а это мне подсказывает, что ша-кхай после крушения не сильно изменились. Тут есть подголовник — вероятно на случай, если у пациента чрезвычайно большие рога — но для моей шеи он слишком велик, и, не обращая на него внимания, я наклоняю голову в сторону.